AFX.RU

И было это в те далекие времена, когда Великое море еще не разделило мир на двое и по небу ночами проплывали три луны, а не две, как сейчас. И владели тогда всем миром могучие великаны, а предки людей, гномов, эльфов и других существ ютились по окраинам мира и не смели показаться на глаза его владыкам. Ибо вид великанов внушал ужас и никто не хотел испытывать судьбу подходя к ним слишком близко. Только овражные гномы всегда соседствовали с великанами, шныряли у них под ногами подбирая всяческие крошки и объедки, и не боялись их совсем. Ибо были они глупы и не могли осознать живым столь огромное существо, а не живого овражники не боятся.

{module Баннер2}  

Жили великаны в центре мира, заселяя многочисленные пещеры под острыми пиками Гронкского хребта, который могучей стеной вздымался от морей на Севере до джунглей и пустынь Юга. С двух сторон хребет окружали бескрайние леса из могучих плодоносных Чваклей в дебрях которых бродили стада толстых слонов, в реках текущих со склонов хребта нежились на мелководье бегемоты, а по опушкам паслись многочисленные Дротли. И великаны, когда были голодны, протягивали свои руки в леса, хватали их и ели, запивая водой из озера Орвигим, а на десерт выдергивали из земли целые стволы чваклей, с шумным чавканьем обсасывали их ветви с вкусными плодами и изумрудной листвой, и потом, прислонившись спиной к горам Гронка, сытно рыгали и созерцали мир ковыряясь стволом чвакля в зубах.

Великаны редко отходили от своих жилищ ибо были ленивы и, хотя и имели устрашающий вид и неизмеримую силу, но были миролюбивы, ведь им не надо было доказывать кому либо, что они сильнее всех. Поэтому и люди и все другие народы боялись великанов совсем понапрасну. Для еды они были слишком мелки, для врагов — слишком слабы. Так они и жили, зная друг друга только издали.

Великаны, помимо еды, предавались своим великанским забавам, вечерами философствовали об устройстве мира, а иногда ходили поохотится на Хухутлей, которые тогда водились только у берегов Северного моря. Легенды говорят, что именно великаны первыми придумали многие игры, например крестики-нолики, и придумали счет. Только играли они не маленькими фишками, как мы, а огромными каменными глыбами, в половину роста человека величиной. Еще они очень любили свои великанские спортивные забавы. В Насыпании — они соревновались, кто успеет соорудить гору большей высоты за некоторое время; в Бросании — соревновались кто дальше забросит огромную каменную глыбу; в Плюханье — поочередно разбегались и прыгали в морской залив, а победителем считался тот, волна от прыжка которого захлестывала более дальние земли.

В те времена самым сильным и могучим великаном был Баамбух. Во всех великаньих делах и забавах он был первым — и в насыпании, и в бросании, и даже в плюханье, а самую великую славу он сыскал, когда поймал и вытащил за хвост на берег хухутля в три великаньих роста!

Баамбух был не простой великан. Ум его не прельщали разговоры о еде и рассуждения о смысле жизни хухутлей, а в логических играх для него не было достойных соперников. Его ищущий ум все время искал чего-то нового, и говорят он выдумал множество новых великаньих забав и игр, перед тем как его потянуло побродить вокруг хребта.

И вот, как то раз, он решил прогуляться и посмотреть на земли на юго-запад от Гронкских гор, так как сидеть в душной пещере ему не хотелось, а ловить хухутлей было лень. Он шел и шел, ночевал в лесу на поваленных деревьях и снова шел и зашел так далеко, как не заходил ни один великан. И увидел он город людей, а посреди города возвышалась высокая башня достававшая Баамбуху аж до пояса. И изумился Баамбух, что такие маленькие существа как люди, сумели построить нечто большее их во много раз. И огорчился он, потому что никогда еще великаны не насыпали ничего более своего роста.

Баамбух целый день просидел возле города людей рассматривая, как они устроили свои дома и башни, а люди в великом ужасе бежали из города или попрятались в глубоких подвалах. Он даже разломил несколько домов, чтобы понять как они сделаны изнутри, а когда понял — хлопнул себя по бедру, довольно расхохотался и, зачерпнув на поле нескольких коров пожевать, пошел обратно. В его голове созрел великий план.

Вернувшись в пещеры Гронка он собрал всех великанов, даже тех, что отдыхали после сытной еды, и сказал следующее:

“Собратья! Мы самые сильные (Толпа: О-о-о!), самые высокие (А-а-а!), самые прожорливые (У-ОО-АА! УГУ!)!!! Мы можем поднять самый большой камень, мы можем насыпать кучу камней своего роста, мы можем съесть за раз трех дротлей (Возмущенный крик: Четырех!)!!! Ладно, четырех. Кто-нибудь может сделать большее? (Не-е-е-т!) Нет, говорите? А вот и неправда! Может!”

Великаны все как один поражено замолчали, разинув рты и округлив свои большие глазищи. Потом стали все громче и громче шуметь и кричать, и в криках их было недоверие, возмущение и даже угроза. Но Баамбух перекричал их всех и заставил снова умолкнуть, чтобы он мог продолжить свою речь.

“Собратья! Кто-нибудь из вас насыпал ли хоть раз гору выше собственного роста? А? Что молчите, о могучие? Что пялите глаза, о далекосмотрящие? Что пооткрывали рты, о ненасытные? Вам нечего сказать, да?”

Кто то из великанов справивщись с собой судорожно сглотнул и спросил:

“Неужели ты, о самый могучий из самых прожорливых, втихомолку совершил столь великий подвиг? Не позвав нас посмотреть на это зрелище и не дав нам сделать выгодные ставки, столь приятные для души и желудка? (Великаны любили делать ставки на соревнующихся, а в качестве денег использовали слонов, бегемотов и дротлей, которых потом сообща съедали.) Как ты мог лишить нас такой радости и счастья?!! Почему?!! За что?!!”

Остальные великаны заволновались и опять зашумели, но Баамбух взмахом руки остановил их и сказал:

“Нет родичи! Не совершал я такой подвиг! Да, и не посмел бы я совершить его не поставив вас в известность. Увы мне, хилому, не могу я насыпать ничего выше себя.... Но в странствии своем повстречал я существ, которые это могут!!!”

Великаны молчали. Тишина вдруг стала такой, что стало слышно хождение стада слонов в лесу и шорох от возни овражных гномов под ногами. И Баамбух продолжил:

“Далеко отсюда обнаружил я город людей, существ некоторым из вас известных. И посреди их города возвышалась башня, которая доставала мне до пояса. До пояса! Подумайте, о высочайшие! Эту башню построили люди и была она много выше самого высокого из них. Она была выше даже десяти из них сразу, а может и двадцати! Я не смог померить, так как эти люди все быстро разбежались и у меня не было возможности изловить одного из них. Но верьте мне — башня во много раз больше ихнего роста!”

Один из великанов удивленно спросил:

“Ну и что? Наши горы ведь все равно выше? Ты же сам сказал, о глазастейший, что она достала тебе только до пояса?”

“Верно. ЭТА башня достала мне только до пояса. А до куда достанет следующая?!! Подумали ли вы об этом, о подпирающие звезды? Что будет если люди сумеют построить башню выше наших гор? Это будет позор для всех нас! Какие-то маленькие и хиленькие, на которых наступишь и даже не заметишь, могут превзойти нас великих и могучих! Можем ли мы такое допустить?!!”

Великаны в один голос взревели “НЕТ!”, затопали ножищами, замахали ручищами, повалили несколько старых, совсем невкусных чваклей, и сильно перепугали всех окрестных овражных гномов. Потом кто-то из них выкрикнул, что надо пойти повалить и растоптать башню людей, а кто-то стал кричать, что и всех людей надо растоптать, и что сделать это надо немедленно, пока они не построили новой башни. Но Баамбух придумал другое:

“Стойте! Стойте! Не надо идти и валить башню людей! И не надо топтать их тоже. Башню они построят новую еще выше, а перетоптать — всех не перетопчешь. Маленькие они и юркие, разве таких всех поймаешь!

Нет! Надо нам, о сильнейшие, построить нечто столь же превышающее наш рост, как людская башня превышает их рост. И пусть тогда они сколько угодно пытаются превзойти нас, а мы будем только смеяться! Правильно я говорю?”

Великаны радостно захохотали, оглушительно захлопали друг друга по спинам и свалили еще несколько чваклей. В горах произошло несколько обвалов, овражники решили, что конец света настал, а слоны поспешно убежали.

“Вам нравится эта идея! Отлично! У вас есть сила и решительность, а у меня есть знание, как эту идею воплотить! Тут южнее я видел отколовшийся кусок горы. Он очень велик, но несколько могучейших смогли бы его поднять, подровнять края и отнести на то место, где мы воздвигнем Великую Башню. Кто хочет помочь — за мной!”

Все великаны дружно завопили: “Я!!!” и с громким топотом побежали за Баамбухом. Вскоре они дошли до огромной каменной плиты, отколовшейся от склона горы, и совместными усилиями приподняли ее, развернули и обколов края, до темноты шлифовали их об склон горы.

Утром великаны дружно ухватили, ставшую квадратной и ровной плиту, и весело поволокли ее к западу от гор Гронка. Сначала они хотели отнести ее совсем недалеко, но на поваленных деревьях плита не ложилась ровно и пришлось тащить ее дальше. В болотах плита начинала вязнуть и тонуть и великаны сильно вымазались и устали, пока выковыряли ее обратно. На холмах плита грозила треснуть от собственной тяжести, а один раз даже отдавила ногу какому-то мелкому великанчику. И только к рассвету третьего дня великаны нашли ровную площадку на начинавшихся за холмами степях.

Когда великаны окончательно уложили плиту солнце поднялось уже высоко и все присели отдохнуть и отдышаться. За эти дни они устали и проголодались, по этому многие сразу же направились на охоту, кто в степь, а кто в сторону виднеющегося леса, чтобы подкрепиться свежими слонами и дротлями и восстановить утраченные силы.

Вернувшиеся из лесу принесли целые охапки сочных чваклей и все великаны усевшись на плиту принялись громко чавкать и обсасывать ветви с плодами. Так прошло еще некоторое время, а затем Баамбух, довольно рыгнув, встал и сказал следующее:

“Ну вот. Мы сделали большое дело — подготовили фундамент. Теперь нам надо обтесать и принести сюда много-много квадратных камней и сложить из них саму башню. И тогда наш труд будет завершен!”

Но великаны возмутились:

“Что?!! Еще что-то таскать? Да ты никак объелся трухлявых чваклей, Баамбух! Мы три дня тащили этот дурацкий камень. Все в грязи вымазались, почти ничего не ели, поди поймай бегемота в такой грязище! А ты еще что-то таскать собрался? Не-ет! Это уже без нас!!!”

Баамбух громко закричал и затопал ногами:

“О чем вы говорите, сильнейшие! Ведь вы же сами согласились построить нечто такое, чего мир не видел. Такое, что прославит нас на весь мир, докажет всем что мы сильнейшие и величайшие! Так почему же сейчас вы отказываетесь?”

“А какого дротля нам еще кому-то доказывать, что мы сильнейшие и величайшие?! Пусть придет к нашим пещерам и там мы ему покажем, кто в этом мире величайший! А всякие камни таскать по болотам да по холмам... Не великанье это дело!”

“Но ведь если люди построят новую башню, то-то будет позор всем нам!”

“А-а-а! Пусть они еще ее построят! А тут через несколько дней начнется сезон охоты на хухутлей, они станут подплывать совсем близко к берегу и их можно будет ловить за хвост.”

“Точно! И пожрать хорошо!”

“И поспорить — кто вытянет самого большого хухутля!”

“И поплюхать вдоволь!”

“Айда домой, громкоплюхающие! Хухутли ждать не будут! Ура!”

И великаны стали поворачиваться и уходить обратно к виднеющимся в дали вершинам Гронка. Но Баамбух бросился за ними и вне себя от ярости прокричал:

“Вы! Вы! Вы ленивые, слабые и тощие придурки не способные прожевать новорожденного дротля!!! Вы жалкие малоростки, вы, имеющие мозги из трухи, вы...”

Но договорить он не успел. Кто-то из великанов обернулся и с криком “Кто малорослый придурок?!!!” ударил его кулаком по голове. Остальные тоже развернулись и накинулись на Баамбуха. И хотя Баамбух был очень силен, но остальных великанов было много и они легко сбили его с ног, да так, что падая он ударился головой о плиту и свет для него померк.

А великаны развернулись, и оживленно беседуя о любимых пещерах и предстоящей охоте на хухутлей, ушли на восток.

Не известно, сколько пролежал Баамбух у своей плиты, пока его душа бродила в пространствах, но когда он пришел в себя была темная ночь. Он с трудом сел и тяжкий стон сорвался с его разбитых губ. Преодолевая страшную боль в затылке он с трудом огляделся.

Эта была очень темная ночь, одна из тех редких ночей, когда на небе оставалась лишь одна из трех лун, и в этот раз осталась самая тусклая из всех, красновато-бурая Кириатах. В ее слабом свете и плита, и степь, и далекие вершины Гронка казались облитыми запекшейся кровью, и глядя на них Баамбух вдруг вспомнил все. И ярость вновь захлестнула его буйным потоком, и поднявшись на дрожащих ногах он вдруг воздел руки к небу и во всю мочь своего голоса прокричал:

“Будьте прокляты вы, которые опозорили свой род своей ленью и глупостью! Будьте прокляты вы, что так и не захотели довести до конца величайшее дело в мире! Будьте прокляты вы, кто в гордыне своей зовет себя величайшими, сильнейшими и мудрейшими, а на деле не способен даже повторить творение жалких людишек! Да поразит вас гнев небес и пускай до последних дней этого мира будете вы нести тяжкую кару за свое предательство, за свои столь быстро забытые слова! Да будет так!!!”

И как только он произнес эти слова произошло небывалое. Вечно тусклая Кириатах вдруг вспыхнула и ослепила весь мир невиданным светом, а затем вдруг стремительно ринулась вниз с небес и в ореоле огненных капель врезалась в земную твердь. И мир содрогнулся. Горячий ветер сбил Баамбуха с ног, земля в конвульсиях изогнулась, на месте болот с тяжким скрежетом выдавились из недр горы, а в расколовшийся мир хлынули холодные северные воды. Они соприкоснулись с пылающей Кириатах, еще один невиданный взрыв сотряс континенты и в этой тряске, клубах пара и буйстве волн весь Гронкский хребет скрылся в пучине нового моря. И все жившие в его пещерах великаны сгинули вместе с ним. И наступила тишина. И только бледные лучи утреннего солнца робко осветили новый лик мира и люди, испуганно выползавшие из под руин своих жилищ, впервые увидели еще дымящиеся волны нового моря.

С тех пор прошли тысячи лет. О великанах все позабыли и они остались только в детских сказках и легендах, но раз в много-много лет, когда по небу должна проплывать только одна луна — Кириатах, они напрягаются и сообща поднимают весь хребет Гронк на поверхность. Но им не хватает совсем чуть-чуть чтобы вытолкнуть его до конца, ведь нет среди них самого сильного из великанов. И потому, продержав его несколько лет на плечах они устают и опускают его обратно на дно морское. И так будет всегда, до скончания дней. До срока отмеренного богами жизни нашего мира. Так будет...

{module Баннер2}